Церковные ВѢХИ

Extra Ecclesiam nulla salus. Outside the Church there is no salvation, because salvation is the Church. For salvation is the revelation of the way for everyone who believes in Christ's name. This revelation is to be found only in the Church. In the Church, as in the Body of Christ, in its theanthropic organism, the mystery of incarnation, the mystery of the "two natures," indissolubly united, is continually accomplished. -Fr. Georges Florovsky

ΟΡΘΟΔΟΞΙΑ Ή ΘΑΝΑΤΟΣ!

ΟΡΘΟΔΟΞΙΑ Ή ΘΑΝΑΤΟΣ!
§ 20. For our faith, brethren, is not of men nor by man, but by revelation of Jesus Christ, which the divine Apostles preached, the holy Ecumenical Councils confirmed, the greatest and wisest teachers of the world handed down in succession, and the shed blood of the holy martyrs ratified. Let us hold fast to the confession which we have received unadulterated from such men, turning away from every novelty as a suggestion of the devil. He that accepts a novelty reproaches with deficiency the preached Orthodox Faith. But that Faith has long ago been sealed in completeness, not to admit of diminution or increase, or any change whatever; and he who dares to do, or advise, or think of such a thing has already denied the faith of Christ, has already of his own accord been struck with an eternal anathema, for blaspheming the Holy Ghost as not having spoken fully in the Scriptures and through the Ecumenical Councils. This fearful anathema, brethren and sons beloved in Christ, we do not pronounce today, but our Savior first pronounced it (Matt. xii. 32): Whosoever speaketh against the Holy Ghost, it shall not be forgiven him, neither in this world, neither in the world to come. St. Paul pronounced the same anathema (Gal. i. 6): I marvel that ye are so soon removed from Him that called you into the grace of Christ, unto another Gospel: which is not another; but there be some that trouble you, and would pervert the Gospel of Christ. But though we, or an angel from heaven, preach any other gospel unto you, than that which we have preached unto you, let him be accursed. This same anathema the Seven Ecumenical Councils and the whole choir of God-serving fathers pronounced. All, therefore, innovating, either by heresy or schism, have voluntarily clothed themselves, according to the Psalm (cix. 18), ("with a curse as with a garment,") whether they be Popes, or Patriarchs, or Clergy, or Laity; nay, if any one, though an angel from heaven, preach any other Gospel unto you than that ye have received, let him be accursed. Thus our wise fathers, obedient to the soul-saving words of St. Paul, were established firm and steadfast in the faith handed down unbrokenly to them, and preserved it unchanged and uncontaminate in the midst of so many heresies, and have delivered it to us pure and undefiled, as it came pure from the mouth of the first servants of the Word. Let us, too, thus wise, transmit it, pure as we have received it, to coming generations, altering nothing, that they may be, as we are, full of confidence, and with nothing to be ashamed of when speaking of the faith of their forefathers. - Encyclical of the Holy Eastern Patriarchs of 1848

За ВѢру Царя И Отечество

За ВѢру Царя И Отечество
«Кто еси мимо грядый о нас невѣдущиiй, Елицы здѣ естесмо положены сущи, Понеже нам страсть и смерть повѣлѣ молчати, Сей камень возопiетъ о насъ ти вѣщати, И за правду и вѣрность къ Монарсѣ нашу Страданiя и смерти испiймо чашу, Злуданьем Мазепы, всевѣчно правы, Посѣченны зоставше топоромъ во главы; Почиваемъ въ семъ мѣстѣ Матери Владычнѣ, Подающiя всѣмъ своимъ рабомъ животь вѣчный. Року 1708, мѣсяца iюля 15 дня, посѣчены средь Обозу войсковаго, за Бѣлою Церковiю на Борщаговцѣ и Ковшевомъ, благородный Василiй Кочубей, судiя генеральный; Iоаннъ Искра, полковникъ полтавскiй. Привезены же тѣла ихъ iюля 17 въ Кiевъ и того жъ дня въ обители святой Печерской на семъ мѣстѣ погребены».

Friday, March 5, 2010

Русская эмиграция в Персии и ее духовное окормление. Фрагмент из книги "Русская Православная Церковь в Персии-Иране (1597-2001 гг.)

Игумен Александр (Заркешев). Русская эмиграция в Персии и ее духовное окормление. Фрагмент из книги "Русская Православная Церковь в Персии-Иране (1597-2001 гг.)". [История Церкви]
--------------------------------------------------------------------------------

Русская община в Персии в 20-е годы значительно вырос­ла за счет тех, кто бежал от большевиков из Советской России. Русская эмиграция в Персию шла двумя путями. Один путь вел с Кавказа через Баку в Персидский Азербайджан и Гилян, а другой - из Туркестана через Ашхабад в Мешхед (провинция Хорасан). Из Баку пришли две большие волны эмиграции: после занятия города турецкими войсками в сентябре 1918 года и пос­ле вступления Красной армии в Баку в апреле 1920 года. Теперь в страну прибывали не блестящие дипломаты и офицеры, а про­стые люди самых разных профессий и занятий, которых сорвал с насиженных мест ветер революции и выбросил на чужую сто­рону, Путь в Персию для эмигрантов был труден: многих огра­били в Гиляне повстанцы Кучек-хана, а в Хорасане разбойнича­ли туркмены-йомуды. При оформлении новых документов пер­сидские чиновники часто давали прибывшим в страну русским эмигрантам произвольные имена: Попов стал Мулла-заде (сын муллы), другой Попов стал Пур-шейх, Маилов - Меканик-Резаи, Агеева - Анвари, Белгородский - Раст, Пиленко - Биленко и т.д.

Прибыв в Персию, русские эмигранты старались найти применение своим знаниям и опыту в различных сферах дея­тельности. Русские офицеры служили в Персидской казачьей дивизии, а позднее преподавали в военных училищах. Русские доктора, инженеры, механики внесли достойный вклад в развитие Персидского государства. Первыми шоферами и автомеханиками в Тегеране были русские. До сих пор запасное колесо в машине иранские водители называют словом "запас", а авто­механики используют русский термин "полуось". Первая част­ная автошкола по подготовке водителей также принадлежала русскому. Автомастерские в Тегеране держали г-да Попов, Вол­ков, Харитонов, Маслов, Михневич. Личным водителем шаха Резы Пехлеви был русский шофер Степан Антонович Секрет.

Эмигранты из России открывали магазины, кондитерские, мастерские, гаражи, брали подряды на строительство зданий, дорог и мостов. Бывший управляющий Учетно-Ссудным бан­ком в Персии князь Георгий Леонидович Оболенский открыл картонную фабрику, а русский грек г-н Дмитрий Кастелиди ас­фальтовый завод. Инженеры Безруков. Леонтьев, Добромыслов занимались строительством домов. Архитектор Владислав Го­родецкий, автор и владелец знаменитого "дома с химерами" в Киеве, спроектировал и построил в Тегеране здание железнодо­рожного вокзала. С 1921 по 1929 год в Персии жил и работал русский офицер, талантливый художник-самоучка Павел Петро-Иванов (псевдоним Пол Мак) (1901-1967), назначений Реза-шахом придворным художником. Армяне из России г-да Арзуман и Микалян открыли в Тегеране колбасное производство. Доктора: А.И. Перуанский, Ключарев, В.М.Туркия имели свою практику и лечили больных. Бывший военный врач Персидской казачьей дивизии доктор Игнатий Иванович Луценко стал се­мейным врачом нового правителя Реза-шаха, но в 1927 году при загадочных обстоятельствах был убит - убийцы не взяли ни денег, ни бриллиантовой заколки, ни бриллиантового перстня. Ходили глухие слухи, что якобы к доктору была не равнодушна сама супруга грозного Реза-хана, что и послужило поводом для расправы. Были в Тегеране и частные русские школы: полковника Рябцова и г-на Гусева, где обучались русские дети. Хотя говорить на русском языке в конце 30-х - начале 40-х годов- было небезопасно - Реза-шах, опасаясь Советской России, круто рас­травлялся с последователями коммунизма, говоривших же на русском языке автоматически брали под подозрение.

Те же русские, кто не смог найти себе место в Персии, двигались дальше, через Багдад к Средиземному морю, а затем в Европу.

В середине 30-х годов произошла еще одна волна эмигра­ции из СССР в Иран. Проживавших в Советском Союзе иранс­ких подданных поставили перед дилеммой - или они принимают советское гражданство, или выезжают из страны. Большое количество персов, армян, ассирийцев вынуждены были переехать в Иран. А так как высылаемые семьи были в большинстве слу­чаев смешанными, то в Иран, помимо своей воли, попало мно­жество русских людей.

В Тегеране русские люди находили духовное окормление и пастырское утешение в Свято-Николаевском молитвенном доме, у иеромонаха Виталия, который в 1922 году решением архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграни­цей был возведен в сан архимандрита и назначен начальником Русской Духовной Миссии в Урмии. С 1927 года архимандрит Виталий начинает подписываться настоятелем Свято-Никола­евского храма в Тегеране.

По воспоминаниям старых прихожан в русском храме на улице Аромане не было места, где прихожане могли бы пооб­щаться после службы. Поэтому собирались в "русском дворе", так назывался в народе четырехэтажный дом с большим внут­ренним двором на улице Кавам-Салтанэ (позднее, после Теге­ранской конференции, переименованную в улицу Сталина). Во всех тридцати квартирах дома жили русские семьи. По вече­рам во двор дома выносили и сдвигали столы, ставили самовар и свежевыпеченные пироги - начиналось обстоятельное русское чаепитие с обязательными разговорами на животрепещущие темы. Этот своеобразный русский клуб, так напоминавший родные посиделки в России, любили посещать русские эмигранты. Часто в "русский двор'' приходил отец Виталий и тоже присоединялся к беседе, придавая ей духовно-назидательный характер.

12 мая 1927 года в Тегеране "Обществом помощи русским беженцам в Персии" была открыта русская библиотека-читальня.

В начале пребывания отца Виталия в Тегеране ему сослу­жил в церкви диакон Феодор Пиденко, давний соработник по Урмийской Миссии. Феодор Феодосьевич Пиденко был женат на ассирийке Анне Бадаловой, с которой он познакомился в Ур­мийской Миссии, где она возглавляла православное училище для девочек. По приезде в Тегеран Анна Бадалова неожиданно уми­рает. Феодор Пиденко слагает с себя сан и женится вторично. Вскоре он покидает Тегеран и уезжает в Багдад, а затем в 40-е годы - в Австралию. Известно, что у него было две дочери, одна из которых проживала в Голландии.

В начале 30-х годов в Тегеране объявляется беженец-свя­щенник Иона Корецкий. Зарубежный Синод резолюцией от 28 июня 1930 года разрешает ему священнослужение в Тегеране, но церковный совет тегеранского прихода не допустил означен­ного священника к служению в храме по каким-то своим, веро­ятно, обоснованным причинам.

В Урмии оставалась немногочисленная община православ­ных ассирийцев, которые после ухода турок вернулись к своим разрушенным домам. Их до самой своей кончины в 1927 году окормлял православный епископ Map-Илия. Автор обнару­жил его могилу в цокольном помещении разрушенного Свято-Николаевского храма и совершил заупокойную панихиду на мес­те захоронения последнего православного епископа Урмии. После смерти Map-Илии православная община в Урмии распалась, но находившиеся в Тегеране православные ассирийцы были окормляемы архимандритом Виталием, который хорошо знал ассирий­ский язык и любил своих урмийцев.

Настоятель казвинского Свято-Николаевского храма при Управлении Энзели-Тегеранской и Казвино-Хамаданской шос­сейных дорог священник Николай Бернасовский сразу же после революции в 1917 году уезжает в Россию. Как следует из мет­рических записей, в 1918 году в казвинской церкви служит свя­щенник Евфимий Васильев, но кто он и какова его дальней­шая судьба, неизвестно. С февраля 1929 года по январь 1945 года должность настоятеля Свято-Николаевского храма в Казвине исполнял бывший сотрудник Урмийской Духовной Миссии священник Сергий Бадалов, из ассирийцев. Под церковными документами отец Сергий подписывался так: "Священник Ур­мийской Духовной Миссии, временно проживающий в г. Казвине, Персия, Сергей Бадалов". После смерти старейшего клири­ка Урмийской Миссии отца Сергия православную общину в Казвине окормляли настоятели Тегеранского храма. Скончался свя­щенник Сергий Бадалов в 1951 году в возрасте 93-х лет и был похоронен на русском православном кладбище в Тегеране у пра­вой стены Свято-Троицкой церкви. В Казвине находилось право­славное кладбище при Управлении шоссейных дорог, позднее переименованное в Русское православное кладбище в Казвине. Там же находилась и русская богадельня (старческий дом).

В Энзели положение было следующим. На рыбных про­мыслах братьев Лианозовых находился Свято-Николаевский молитвенный дом. После революции в Энзели поселился свя­щенник Павел Стеклов, который с 1914 года был настояте­лем Свято-Николаевской церкви в г. Астара Ленкоранского уез­да Бакинской губернии и одновременно окормлял Свято-Нико­лаевский храм на рыбных промыслах братьев Лианозовых в Энзели. Точная дата его окончательного приезда неизвестна, вероятнее всего, это произошло в сентябре 1918 года, когда в Энзели прибыли из Баку несколько пароходов со спасавшимися от турецкой резни беженцами. Благодаря пароходному сообще­нию Баку-Энзели через этот город прошла основная масса при­бывших в Персию русских эмигрантов. Священник Павел про­служил в Свято-Николаевской церкви при рыбных промыслах до мая 1920 года, т.е. до высадки в Энзели частей Красной ар­мии. Большевики захватили не только белогвардейский флот, но и рыбные промыслы братьев Лианозовых, которые сразу же стали успешно разрабатывать. Несмотря на торжественную декларацию советской власти об отказе от царских концессий, статья 14-я советско-персидского договора 1921 года оставля­ла за РСФСР нефтяную и рыбную концессии на севере Персии. Тегеран требовал исключения этой статьи и не ратифицировал договор, Москва настаивала на ее сохранении и не выводила свои войска из Гиляна. Нарком Чичерин телеграфировал 14 июля 1921 года советскому посланнику в Тегеране Ротштейну: ". .наша "Главрыба" великолепно поставила аппарат рыбной ловли у пер­сидского берега... Улов громадный. Все это пропадет, если пра­вительство Эхсануллы (глава ревкома в Гиляне, преемник Кучек-хана) будет оттуда изгнано шахскими войсками" (1). Теле­грамма Чичерина от 7 декабря 1921 года напрямую увязы­вала уход Красной армии с требованием оставить концессии за РСФСР: "Надо иметь в виду, что уход наших войск из Персии основан на договоре, и если договор не будет в силе, тем самым отпадает обязательство для нас увести войс­ка..." (2). В конце концов, от нефтяной концессии пришлось отказаться, но Лианозовские рыбные промыслы остались за Советской Россией, и 15 декабря 1921 года Меджлис, нако­нец, ратифицировал договор. Бывший владелец промыслов Лианозов пытался опротестовать это решение, жаловался даже в Лигу Наций, но все было безрезультатно.

Естественно, советским хозяевам на промыслах не нужна была церковь и, как легко догадаться, - она была закрыта. Свя­щенник Павел Стеклов устроил небольшую Свято-Николаевс­кую церковь в арендованном доме. Молитвенный дом несколь­ко раз менял свой адрес, переезжая с одного места на другое. В целом Энзели, позднее переименованный в Пехлеви, был самым "русским" городом Персии. Большинство горожан в той или иной степени были связаны с Россией и прекрасно говорили по-русски. В 20-е годы здесь действовала русская школа, и автору даже посчастливилось общаться с ее выпускниками. Помимо Энзели отец Павел духовно окормлял и главный город провин­ции Решт, где также обосновалась русская колония. В феврале 1936 года после непродолжительной сердечной болезни священ­ник Павел Стеклов умер в Американской больнице Решта. Вызванный к нему архимандрит Виталий из-за задержки в оформле­нии властями необходимого для поездки пропуска не успел при­быть в Решт. Погребен отец Павел Стеклов на армянском клад­бище г. Решт. Осенью 1995 года автор обнаружил его могилу и совершил над ней заупокойную панихиду. Стараниями Алексан­дра и Татьяны Новиковых, смотрителей Российской территории в г. Решт, надгробие могилы священника Павла Стеклова было приведено в порядок в 2001 году.

Обновленческий "митрополит" Василий

В 1933 году в Мешхеде, главном городе провинции Хоросан, появляется обновленческий "митрополит" Василий Пет­рович Смелов, бежавший с женой и детьми из Туркестана. Окончивший в 1890 году Самарскую Семинарию, он в 1892 году был рукоположен епископом Оренбургским и Уральским Макарием во священники. В январе 1923 года представителями об­новленческой группировки под названием "Живая Церковь" был рукоположен в епископы с сохранением брачного состояния и назначен во Владивосток. В 1925 году живоцерковным синодом возведен в сан митрополита Дальневосточного и Владивосток­ского. Последующими указами того же синода последователь­но переводился в Армавир, Баку и Туркестан. В начале 1933 года вышел за штат, а затем перебрался за границу - в Иран. Обосновавшись в Мешхеде, "митрополит" Василий начал со­вершать церковные требы для многочисленной русской колонии. В июле 1933 года он письменно обратился в Тегеран к архиман­дриту Виталию с просьбой прислать ему церковные книги и об­лачение (3) . Связавшись с архиерейским Синодом Зарубежной Церкви, архимандрит Виталий получил от Синода запрет на об­щение с живоцерковником, лишенным благодати и находящим­ся под анафемой. О чем отец Виталий информировал русскую общину в Мешхеде и самого Смелова. Тогда Василий Смелов безрезультатно обращается к митрополиту Евлогию, находив­шемуся в то время под константинопольской юрисдикцией, и к самому Патриарху Константинопольскому. По этому поводу было даже специальное послание Председателя Зарубежного Сино­да митрополита Антония к православной пастве в Персии, с разъяснением того, кто такой митрополит Евлогий и почему нельзя общаться с новоприбывшим обновленческим иерархом.

В 1934 году Василий Смелов переехал с семьей в Тегеран и по прошествии года, будучи уже больным, в 1935 году в письме архимандриту Виталию отрекся от заблуждений обновленчес­кого толка и направил прошение в Зарубежный Синод о растор­жении его брака и о принятии его в каноническое общение с со­хранением архиерейского достоинства. Указ архиерейского Си­нода Русской Православной Церкви Заграницей за № 467 от 24 июля 1935 года определил: "Принять Василия Смелова в обще­ние как мирянина, по принесении им полного письменнаго пока­яния во всех перечисленных преступлениях против священных канонов, после чего, если он пожелает, он может возбудить бра­коразводное дело в общем порядке, если у него есть для сего один из предусмотренных к тому правилами поводов" (4). При­мирение с Церковью в качестве мирянина Смелов отверг и, на­ходясь в городской больнице Тегерана, умер от рака 23 февраля 1936 года. Ввиду нераскаянности и непримиримости умершего, настоятель Свято-Николаевской церкви в Тегеране архиманд­рит Виталий отказался его отпевать. Тогда сын Василия Смело­ва Пантелеимон, рукоположенный в священники отцом, само­вольно совершил церковное отпевание в Свято-Троицкой клад­бищенской церкви. Могила "митрополита" Василия находится на русском православном кладбище в Тегеране.

Позднее Пантелеимон Васильевич Смелов переехал в Пехлеви (Энзели), где, воспользовавшись тем, что после кончи­ны иерея Павла Стеклова оказалось вакантным место настоя­теля Свято-Николаевской церкви, предложил себя прихожанам в качестве священника. Прихожане с радостью оставили его у себя, и Пантелеимон Смелов начинает совершать богослуже­ния в пехлевийской церкви. Так, Пасху 1936 года приход встре­тил в новом доме, с новым настоятелем, именовавшим себя протоиереем, П.В.Смеловым. На многочисленные требования архимандрита Виталия изгнать из церкви лжесвященника при­хожане отвечали, что он служит ".. .у нас не по своей воле, а по нашему настоянию с надеждой на Божие милосердие".

Од­новременно в Зарубежный Синод направлялись прошения, как от приходской общины, так и от самого Пантелеимона, с просьбой утвердить его настоятелем пехлевийской церкви. Синод отка­зался признать П.Смелова законно рукоположенным священни­ком, о чем было официально сообщено прихожанам Свято-Ни­колаевской церкви в Пехлеви. Архимандриту Виталию было предложено направить в Пехлеви священника Сергия Бадалова или прислать из Синода нового священника, при условии оплаты его дороги. Прихожане не имели возможности оплатить дорогу новому священнику, а отец Сергий ехать в Пехлеви отказался. В 1938 году П.В.Смелов пытался устроиться псаломщиком в казвинскую церковь к священнику Сергию Бадалову, а в 1939 году написал прошение в Зарубежный Синод о воссоединении с Православной Церковью. Синод предписал архимандриту Ви­талию провести чин воссоединения П.В.Смелова через испо­ведь и всенародное покаяние в Тегеранском храме (Указ за № 195 от 9 марта 1939 года). О том, произошло ли это воссоедине­ние, автор сведениями не располагает.

-----------------

1 См.: Персиц М.А. Цит. соч. С. 129.

2 Там же, С. 167.

3 Материалы по делу "митрополита" Василия находятся в канцелярии Свято-Никола­евского собора в Тегеране.

4 Там же.

Источник: Игумен Александр (Заркешев), "Русская Православная Церковь в Персии - Иране (1597-2001 гг.), Санкт-Петербург, 2002



http://portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2676

2 comments:

  1. Heya¡­my very first comment on your site. ,I have been reading your blog for a while and thought I would

    completely pop in and drop a friendly note. . It is great stuff indeed. I also wanted to ask..is there a

    way to subscribe to your site via email?

    Австралийские Иммиграция

    ReplyDelete
  2. CHRIST is Born!

    You will find in the margins of the blog a way to become a follower and you will be able to edit whether or not you wish to see new blog posts. Thank you for the encouragement and all the best!

    Rostislav Mikhailovich.

    ReplyDelete